D&K Info

Некоторые спорные вопросы применения налогового законодательства в сфере недропользования

Елюбаев Жумагельды Сакенович

Генеральный менежер

Договорно-правового отдела

СП «Тенгизшевройл»,

Президент Казахстанской ассоциации

юристов нефтегазовой отрасли

Третий Атырауский правовой семинар «Актуальные вопросы и анализ практики применения законодательства в нефтегазовой отрасли Республики Казахстан» (г. Атырау, 15 апреля 2005 г.)

Тема обсуждаемая сегодня участниками семинара, в ходе первой сессии нашего форума, является весьма актуальной и наиболее сложной в сфере взаимоотношений государства с недропользователями. Этот спектр является одним из главных, поскольку разработка недр, как показывает практика, приносит наибольший доход для нашей страны, и естественно, соблюдение недропользователями положений налогового законодательства должно быть под пристальным вниманием компетентных государственных органов.

Эта сфера, к сожалению, является и источником наиболее частых споров между субъектами налоговых правоотношений, вследствие сложности налогового законодательства и его различной интерпретации. Более того, десять лет назад, когда в страну пришли первые крупные иностранные инвесторы, и когда в Казахстане ещё не было разработано ориентированное на рынок налоговое законодательство, в контрактах на недропользование устанавливались особые режимы налогообложения с различными льготами и преференциями, действие которых, как правило, было распространено на весь срок контракта. Сейчас же, когда в Казахстане несколько стабилизировалась экономика, когда создана система налогового законодательства, возникает множество вопросов о действии этих льгот и преференций, а также о распространении новых положений налогового законодательства на «старые» контракты о недропользовании.  

В своём выступлении я попытаюсь раскрыть некоторые спорные вопросы применения налогового законодательства в сфере недропользования.

В целом, надо приветствовать, что в Республике Казахстан есть систематизированное налоговое законодательство, главным из которых является Налоговый кодекс «О налогах и других обязательных платежах в бюджет». И это правильно, что именно Налоговый кодекс РК, как единый кодифицированный акт, регулирует отношения не только связанные с уплатой налогов, но и иными обязательными платежами.

В рамках своего выступления, мне хотелось бы осветить несколько положений Налогового кодекса, которые регулируют отношения, связанные с налогообложением недропользователей (раздел 10), с платой за загрязнение окружающей среды (глава 83), уплатой земельного налога (раздел 12) и платой за пользование земельными участками (глава 81), а также остановиться на некоторых спорных моментах в практике применения этих положений.

Итак, Раздел 10 Налогового кодекса[1] устанавливает порядок исчисления и уплаты:

1. налога на сверхприбыль; и  

2. специальных платежей недропользователей (бонусов, роялти, доли Республики Казахстан по разделу продукции и дополнительного платежа недропользователя, осуществляющего деятельность по контракту о разделе продукции).

Я не преследую цели давать комментарии этим положениям, а останавлюсь лишь на некоторых вопросах их применения на практике. Так, если ранее часть 1 статьи 282 Налогового кодекса[2] закрепляла положение о том, что налоговый режим, устанавливаемый для недропользователя, определяется в контракте на недропользование, заключаемом в порядке, установленном Правительством РК, то в ныне действующей редакции этой нормы данное обстоятельство специально не оговаривается. Между тем статья 42 Закона РК «О недрах и недропользовании» оговаривает положение о том, что при заключении контракта на недропользование условия налогообложения устанавливаются в соответствии с налоговым законодательством Республики Казахстан. При этом, согласно части 2 статьи 282 Налогового кодекса[3] налоговый режим, определённый в контрактах на недропользование между Правительством Республики Казахстан или компетентным органом и отечественным или иностранным недропользователем, прошедших обязательную налоговую экспертизу и заключённых до 1 января 2004 года, сохраняется и действует в течении всего установленного срока действия, и может быть скорректирован в связи с изменением налогового законодательства Республики Казахстан по соглашению сторон.

Из приведённого можно сделать следующие выводы:

· Налоговый кодекс РК устанавливает чёткий налоговый режим для недропользователей;

· в контрактах на недропользование условия налогооблажения устанавливаются только лишь в соответствии с налоговым законодательством РК;

· условия о налогооблажении имеющиеся в контрактах на недропользование, заключённых до 1 января 2004 года, сохраняют свою силу и могут быть изменены только с согласия сторон.

Однако в настоящее время существуют определённые мнения как в коридорах властных структур, так и в учёном мире по поводу возможности изменения налоговых условий, предусмотренных в контрактах на недропользование, заключённых до 1 января 2004 года. На наш взгляд, такая позиция не может положительно влиять на инвестиционный климат в стране и посягает на стабильность договорных обязательств сторон.

К примеру, есть мнение о том, что в случае ухудшения условий заключённых контрактов для Казахстана, в результате изменений в налоговом законодательстве Республики Казахстан, отдельные условия контрактов должны быть изменены с целью восстановления первоначального баланса экономических интересов государства[4]. То же самое, авторами такой позиции, предлагается сделать при ухудшении условий заключённых контрактов и для недропользователя.

Такая трактовка противоречит положению, закреплённому в части 2 статьи 282 Налогового кодекса РК о том, что налоговый режим в таких контрактах может быть скорректирован только по соглашению сторон, т.е. по обоюдному, и надо полагать, по добровольному волеизъявлению сторон и не как иначе. Само по себе нарушение баланса экономических интересов государства и/или недропользователя, в отсутствие их добровольного волеизъявления, не может быть основанием к изменению налогового режима.

Здесь следует отметить что по действующему закону (абзац 2 части 1 статьи 285 Налогового кодекса) корректировка условий налогооблажения с целью восстановления экономических интересов Республики Казахстан возможно лишь в контрактах о разделе продукции (в так называемом СРП[5]) в случаях улучшения условий налогооблажения недропользователя. Не знаю насколько это справедливо в отношении недропользователя, но тем не менее это законодательное положение.  

Таким образом, по Налоговому кодексу корректировка условий налогообложения возможно только лишь по СРП и только лишь при улучшении налогового бремени недропользователя. По всем же другим контрактам на недропользование пересмотр налоговых условий невозможен, если нет добровольного волеизъявления сторон.

Если же говорить о недропользователях, осуществляющих нефтяные операции, то здесь вообще невозможно ухудшение положения подрядчика (недропользователя) в связи с изменением и/или дополнением законодательства после заключения контракта на недропользование (статья 57 Закона РК «О нефти»). Это касается и налогового режима, установленного в таком контракте.

Кстати, следует сказать, что в обсуждаемом в настоящее время проекте Закона РК «О соглашениях о разделе продукции при проведении нефтяных операций на море»[6] также нет положений, позволяющих пересмотр налогового режима без добровольного волеизъявления сторон. Думается, что это правильный подход, поскольку разработка нефтяных местрождений на море - это сфера будущей экономики Казахстана, куда потребуются новые инвестиции, в том числе и иностранные, поэтому данное обстоятельство надо расценивать как положительный фактор.

Существует также, ошибочная на наш взгляд, позиция о том, что государство имеет право на денежную компенсацию, если оно понесло, при определённых обстоятельствах[7], потери в результате снижения «налога на дивиденды»[8] (видимо, имеется ввиду налог на сверхприбыль или налог на чистый доход юридического лица-нерезидента). И по мнению авторов этой позиции, такое право может быть реализовано путём повышения размеров (ставок) других платежей или налогов, которые не включены в раздел «Налогооблажение недропользователей»[9].  

Трудно согласится с таким мнением, поскольку в таком случае государство выступило бы как недобросовестный партнёр по контракту о недропользовании, который пользуясь неограниченными своими возможностями изменяет положения налогового законодательства путём повышения размера других налогов или иных обязательных платежей, которые никак не относятся к сфере недропользования. Это, по нашему мнению, завуалированный путь пополнения бюджета страны за счёт недропользователей.

Теперь некоторые суждения о роялти, специальном платеже недропользователей.  

Так, из смысла и содержания статьи 295 Налогового кодекса усматривается, что условия и процедура уплаты роялти должны быть предусмотрены в контракте на недропользование и они не должны противоречить налоговому и иному законодательству. При этом размер роялти определяется исходя из объекта налогооблажения, базы исчисления и ставки (статья 297 Налогового кодекса).

В силу указанной правовой нормы, для уплаты недропользователем роялти необходимо определение трёх его обязательных составных частей:

· объекта налогооблажения - объём добытых полезных ископаемых или объём первого товарного продукта, полученного из фактически добытых полезных ископаемых;

· налоговой базы исчисления роялти - стоимость полезных ископаемых, определяемых в соответствии с налоговым законодательством; и наконец,

· ставки, размер которой устанавливается также налоговым законодательством.  

Следует отметить, что Налоговым кодексом и иными правовыми актами размер таких ставок устанавливаются на конкретный и исчерпывающий перечень полезных ископаемых[10].

Например, если обратиться к положениям статьи 300 Налогового кодекса, то роялти по общераспространённым полезным ископаемым (далее - ОПИ) уплачивается по фиксированным ставкам и по исчерпывающему перечню ОПИ.

Между тем, налоговая практика Атырауской области знает примеры, когда компетентные государственные органы требовали от недропользователей уплаты роялти за добычу обыкновенного грунта, который по своим свойствам не подпадал под характеристику ОПИ, включённых в законодательный перечень.

Здесь, ради справедливости, надо сказать, что недропользователи вовсе не против уплаты роялти за добычу ОПИ или иных других веществ, добываемых из недр, если они будут включены в перечень полезных ископаемых. Поскольку недра, в соответствии с Конституцией РК[11], находятся в государственной собственности, и они не могут безвозмездно и бесконтрольно разрабатываться хозяйствующими субъектами или гражданами для собственных нужд или для коммерческих целей.

Вопрос лишь в том, чтобы исключить противоречивость положений различных правовых актов, проивести их в соответствие с друг другом, и наконец, внести изменения в действующее налоговое и иное законодательство в целях защиты собственности государства и исключения бесконтрольного использования недр.

На сегодняшний же день, если говорить об основаниях и о порядке уплаты роялти за добычу ОПИ, противоречивость действующих правовых актов налицо, что влечёт за собой споры между компетентными государственными органами и недропользователями.

Так, например, из смысла статьи 295 Налогового кодекса усматривается, что роялти за недропользование уплачивается на основании контракта. Отсюда вывод, если нет контракта, то можно и не платить роялти, например, за добычу ОПИ. Основаниями к возникновению такого мнения у недропользователя являются такие правовые положения, которые позволяют недропользователю добывать ОПИ для собственных нужд без заключения контракта[12]. Таким утверждениям недропользователей способствуют и другие правовые акты, которые устанавливают что контракт на добычу ОПИ заключается в том случае, если такая добыча осуществляется только лишь в коммерческих целях[13]. Вины недропользователей в этом нет, потому что каждый хозяйственник, будь это юридическое или физическое лицо, ищет резервы для сокращения своих расходов и никто без достаточных оснований не будет производить никаких платежей, если такая его обязанность чётко не прописана в законе.

Отсюда вывод, что налоговое законодательство и законодательство, регулирующие отношения в сфере недропользования должно быть приведено в соответствие с друг другом, необходимо исключить противоречия в нем, ну и наконец, эффективно и законно защитить интересы государства в сфере недропользования путём принятия справедливых, рыночных правовых актов.

Хотелось бы остановиться на вопросах, касающихся платы за загрязнение окружающей среды, которые регулируются положениями главы 83 Налогового кодекса. В соответствии со статьей 62 этого же кодекса этот виды платы, является обязательным видом платежа в бюджет и является объектом для осуществления мониторинга со стороны налоговых органов государства. Здесь проблем ещё больше, некоторые из них хотелось бы, сегодня, осветить.

Так, согласно статье 461 Налогового кодекса объектом обложения является фактический объём:

· выбросов в пределах и/или сверх установленных лимитов;

· сбросов (включая аварийные) загрязняющих веществ;

· размещение отходов производства и потребления.

Как видим, кодекс устанавливает исчерпывающий перечень объектов обложения, связанных с загрязнением окружающей среды.

Здесь уместно вспомнить и другое положение о том, что ни на кого не может быть возложена обязанность по уплате налогов и других обязательных платежей в бюджет, не предусмотренных Налоговым кодексом (часть 2 статьи 2).  

В связи с последним законодательным положением, я хотел бы вновь вспомнить нашумевшее Постановление Правительства РК № 1154 от 6 сентября 2001 года, которым были утверждены ведомственные «Правила выдачи разрешений на загрязнение окружающей среды». Согласно этим Правилам недропользователи в течении трёх последних лет производили обязательные платежи за «размещение продуктов и материалов в природной среде более 3 месяцев», которые по аналогии были отнесены к категории «отходов производства и потребления».

Если же обратиться к положениям вышеприведённой статьи 461 Налогового кодекса, то объектами обложения является фактический объём размещения исключительно «отходов производства и потребления»[14].

Только с 1 января 2005 года стали действовать новые нормы Закона РК «Об охране окружающей среды», где была дана новая законодательная интерпретация терминов «отходы производства» и «отходы потребления», что в некоторой степени привела положения приведённых Правил в соответствие с положениями Налогового кодекса.  

Напрашивается справедливый вопрос, почему хозяйствующие субъекты, в первую очередь недропользователи, в течении трёх лет осуществляли плату за «размещение продуктов и материалов в природной среде более 3 месяцев» на основании лишь ведомственного акта, пусть даже утверждённого Постановлением Правительства РК. Эти платежи исчисляются миллиардами тенге. Напрашивается вопрос: «Кто возместит налогоплательщикам ущерб, причинённый правовым произволом?».

 Можно допустить, что длительное хранение некоторых продуктов и материалов в природной среде, действительно, опасно для окружающей среды и населения. Если это так, если это подтверждается научными исследованиями, а не основывается на обывательском мнении людей и позиции некомпетентных государственных чиновников, то почему то же центральное ведомство, отвечающее за охрану окружающей среды или правительство страны своевременно не проинициировали изменения в Налоговый кодекс и иные законы, где предусмотрели бы новый вид обязательного платежа за длительное «размещение продуктов и материалов в открытой среде». Либо не проинициировали новую редакцию законодательного толкования таких понятий, как «отходы производства» и «отходы потребления».

Мы полагаем, что в стране, стремящейся построить правовое государство, таких фактов не должно быть, даже если авторы вышеназванных Правил преследовали благое намерение защитить окружающую среду и здоровье населения. Во всём должна быть законность, а государственные органы, в первую очередь, как субъекты общественных отношений, своей деятельностью должны показывать свою приверженность блюсти законы страны, какими бы они не были.  

Касательно ставок платы за загрязнение окружающей среды, они тоже из года в год растут в арифметической прогрессии. К примеру, очень интересно знать, какими научно обоснованными материалами и документами располагали депутаты Маслихата Атырауской области, когда утверждали новые ставки платы за загрязнение окружающей среды, которые в два раза превышают предыдущие. Какую они преследовали цель, действительно, заботу об окружающей среде и здоровье населения или видели в этом новый источник пополнения бюжета?

Наше мнение такое, что ставки действительно могут повышаться, но это должно происходить на основе комплексного изучения состояния природной среды, здоровья населения, научных исследований, и конечно, на принципах справедливости и законности. Огульное повышение ставок ведёт к нарушению прав и законных интересов природопользователей и не способствуют утверждению правопорядка, в широком смысле этого слова.  

Особо хочется остановиться на порядке и сроках осуществления платежей за загрязнение окружающей среды. Если обратиться к положению, закреплённому в пункте 4 статьи 463 Налогового кодекса, то текущие суммы платы за фактический объём загрязнения окружающей среды вносятся налогоплательщиками не позднее 20 числа месяца, следующего за отчётным кварталом. Исключение составляют только порядок внесение платы организациями с малыми объёмами платежей, крестьянскими хозяйствами и юридическими лицами, производителями сельхозпродукции[15].  

Естественно, в подавляющем большинстве случаев, недропользователей трудно отнести к категории предприятий с малыми объёмами платежей, а значит на них распространяется общие правила о порядке и сроках осуществления платежей за загрязнение окружающей среды.

Что происходит на практике.

К примеру, недропользователи после истечения отчётного квартала, до 20 числа следующего за ним месяца, производят соответствующую плату за загрязнение окружающей среды, вследствие произведённых выбросов, сбросов и за размещение отходов производства и потрбеления. Здесь предполагается, что такое воздействие на окружающую среду было произведено согласно разрешению (специальный документ), выданный компетентным государственным органом и в пределах выделенных лимитов.

Естественно, если за отчётный период был произведён аварийный сброс (например, сброс газа на факел для сжигания), то объёмы аварийного сброса также должны быть включены в ежеквартальную сумму обязательных платежей, и если эти сбросы были произведены сверх установленных лимитов, то ставки платежей должны увеличиваться в десять раз. В принципе, этот вопрос урегулирован Налоговым кодексом и иными правовыми актами Республики Казахстан и не должен вызывать споры.

То есть, описанное - это нормальная и законная процедура осуществления платежей за загрязнение окружающей среды.

Между тем практика только СП «Тенгизшевройл» показывает, что в случаях аварийного сброса, например, газа на факел для сжигания, в целях предотвращения более тяжких последствий, местные органы по охраны окружающей среды или другие контролирующие органы в течении нескольких дней весьма оперативно представляют претензию о производстве срочной уплаты платежа за аварийный сброс. Если же этого не происходит или имеются разногласия по расчётам, то в кратчайшие сроки в суде появляется иск против компании.  

Напрашивается вопрос, почему органы по охране окружающей среды требуют внесение платы за загрязнение окружающей среды сразу же после факта выброса или сброса вредных веществ. Почему предъявляются претензии и судебные иски до истечения сроков внесения платы, как это установлено положениями Налогового кодекса и другими правовыми актами.

Другой вопрос, если после отчётного периода, в установленные сроки недропользователь добровольно не осуществляет плату за загрязнение окружающей среды, или производит, но не в тех размерах, чем положено, тогда действия контролирующих государственных органов понятны для хозяйствующих субъектов и они законны.

А какова здесь роль налоговых органов, которые по закону призваны осуществлять контроль за налогоплательщиками и следить за своевременностью и полнотой внесения ими налоговых и иных обязательных платежей в бюджет? Ведь Налоговый кодекс не предоставляет прав органам по охране окружающей среды контролировать за своевременностью и полнотой внесения платы за загрязнение окружающей среды. У этого органа другие функции, почему они подменяют собой налоговые органы по вопросам контроля за исполнением требований налогового законодательства.  

Думается здесь необходимо чётко разделить компетенцию этих органов и надо изживать порочную практику незаконных и необоснованных требований по досрочному производству платежей за загрязнение окружающей среды, даже если таковое произошло сверх установленных лимитов. Существует процедура осуществления обязательных платежей и сроки их внесения, установленные налоговым законодательством, которые обязательны для всех субъектов налоговых отношений.

Нет надобности, без достаточных оснований, предъявлять претензии или иски, если не истекли установленные законодательством сроки производства обязательных платежей в бюджет. Во всём должна быть разумность и законность.

 Здесь уместно напомнить, что в соответствии с положениями статьи 465 Налогового кодекса «плательщики платы представляют в налоговые органы по месту нахождения объекта загрязнения расчёт сумм текущих платежей платы и декларацию», которые предварительно должны быть заверены в территориальном уполномоченном органе по охране окружающей среды[16]. Вполне ясная процедура, к сожалению, у нас как всегда «телега впереди лошади», всё делается наоборот.

Хотелось бы остановиться и на практике применения положений Раздела 12 (Земельный налог) и Главы 81 Налогового кодекса (Плата за пользование земельными участками). Здесь также есть проблемы, разрешение которых способствовало бы формированию положительной практики взимания платы за пользование земельными участками.

Так, например, согласно пункту 1 статьи 338 Налогового кодекса местные представительные органы (маслихаты) на основании проектов (схем) зонирования земель, проводимого в соответствии с земельным законодательством Республики Казахстан, имеют право понижать или повышать ставки земельного налога, установленных статьями 329, 330, 332 и 334 Налогового кодекса.

Можно со стопроцентной уверенностью сказать, что история не знает практики понижения маслихатами ставки земельного налога, но зато истории известны факты незаконного повышения таких ставок.  

В прошлые годы весьма активно работал в этом плане Маслихат Жылыойского района Атырауской области, неоднократно принимая решения о повышении ставок земельного налога по максимальной размеру (на 50%). При этом, повышение ставок было произведено без учёта законодательного требования том, что такие действия могут быть осуществлены только лишь на основании проектов (схем) зонирования земель. Последнее повышение ставок земельного налога в отсутствие таких проектов было осуществлено на основании Решения Маслихата № 5-5 от 14 апреля 2004 года, который был позже отменён по протесту Прокурора Жылыойского района, внесённого по жалобе СП «Тенгизшевройл».

Следует отметить, что под зонированием понимается определение территории земель с установлением их целевого назначения и режима использования. Организацию зонирования земель на районном уровне, в соответствии с Земельным кодексом РК[17], осуществляют соответствующие исполнительные органы районов, при этом проект (схема) зонирования земель утверждается соответствующими представительными органами районов.

Интересным, с точки зрения практики применения налогового законодательства в сфере земельных отношений, был спор в Атырауской области между налоговыми органами и СП «Тенгизшевройл», как землепользователем. Это был пример цивилизованного разрешения спора через суд, поэтому освещая его, я не преследую цели обвинять налоговые органы, поскольку они отстаивали свою позицию на основе своей интерпретации положений земельного и налогового законодательства.

 Суть этого спора была следующей. СП «Тенгизшевройл» часть земель, находящихся на контрактной территории, оформил за собой по Договору об установлении сервитута[18] на пользование земельными участками при выполнении нефтегазовых операций. Надо сказать, что это был первый Договор об установлении сервитута, заключённый в Казахстане с недропользователем. Кстати, положительный опыт подготовки, согласования и заключения этого Договора был предметом обсуждения на республиканской конференции, организованной Агентством Республики Казахстан по управлению земельными ресурсами.

В соответствии с пунктами 5 и 6 статьи 69 Земельного кодекса устанавливаемый сервитут был платным. При установлении же сервитута по земельным участкам, находящимся в государственной собственности и не представленным в полное землепользование, плата за сервитут поступает в местный бюджет. Определить соразмерность платы за устанавливаемый сервитут оказалось делом сложным, так как в этом вопросе в Казахстане не было аналогов и положительной практики. Сложность заключалось в том, что нужно было предложить более менее логичную и убедительную систему расчётов этой платы. При этом надо было учесть, что земельные учаскти из категорий земель запаса не изымались, а оставались в этом режиме, и плата за сервитут - это не земельный налог и не арендная плата, а своего рода убытки, возникающие из-за затруднений и ограничений прав в пользовании земельных участков, обременённых сервитутом. В силу этого, нами было предложено размер платы за сервитут рассчитать через базовую ставку земельного налога пропорционально баллу бонитета почв земельных участков, обременённых сервитутом и установить ставку в размере 50% от базовой налоговой ставки. Это процентное соотношение между базовой налоговой ставкой и размером платы за сервитут обосновывается тем, что земли, обременённые сервитутом, предоставляются не на праве временного землепользования на условиях аренды, а на праве ограниченного целевого использования, без изъятия земельного участка у собственника.

После вступления в силу Договора об установлении сервитута, налоговые органы заняли позицию об ошибочности применённой сторонами ставки и стали требовать о применении базовой налоговой ставки, и естественно, о производстве дополнительных платежей. Было внесено официальное Уведомление о представлении дополнительных расчётов по плате за пользование земельными участками (сервитута). При этом, их позиция была основана на положениях статьи 445 Налогового кодекса, где предусмотрено, что плата за пользование земельными участками взимается за предоставленное государством земельные участки во временное пользование. Поскольку земельным законодательством предусмотрено два вида сервитута: платный и бесплатный и поскольку Договор об установлении сервитута, заключённый СП «Тенгизшевройл» предусматривает плату, то отношения, связанные с этим договором, по их мнению, подпадают под регулирование налогового законодательства. И так как, ставка платы по договору сервитута была ниже ставки, установленного Налоговым кодексом, то налоговый органы потребовали от компании дополнительных платежей.

Наша же позиция основывалась на том, что в соответствии с положением, закреплённым в статье 2 Налогового кодекса, ни на кого не может быть возложена обязанность по уплате налогов и других обязательных платежей в бюджет, не предусмотренных налоговым законодательством.

По нашему мнению плата за сервитут не является предметом налогового законодательства и регулируется только земельным законодательством. В Налоговом кодексе нет никаких ссылок на сервитут, как на предмет, являющийся объектом налогообложения. Так, согласно Налоговому кодексу[19] плательщиками земельного налога являются физические и юридические лица, имеющие лишь следующие объекты обложения (земельные участки):

· на праве собственности;

· на праве постоянного пользования; и  

· на праве первичного безвозмездного временного землепользования.

Что же касается статьи 445 Налогового кодекса, то эта норма предусматривает плату за пользование земельными участками, которые были предоставлены государством во временное возмездное землепользование, т.е в аренду.  

Таким образом, Договор об установлении сервитута на пользование земельными участками при выполнении нефтегазовых операций, заключённый СП «Тенгизшевройл» не может быть объектом обложения по Налоговому кодексу.

Данный спор был разрешён Специализированным межрайонным экономическим судом Атырауской области в пользу СП «Тенгизшевройл». Следует отметить, что это положительный судебный прецедент, основанный на положениях действующего налогового и земельного законодательства, который будет способствовать более широкому применению института сервитута в земельных отношениях, когда одной из сторон является недропользователь.

Вот на этой ноте я хочу завершить своё выступление. От того, как правильно будут применяться законы, и цивилизованно будут разрешаться споры, будет зависеть состояние правопорядка и законности в стране.