Кто ответственен за судьбу религиозного объединения (о членах и учредителях религиозных объединений) (Р. Подопригора, профессор Каспийского университета, доктор юридических наук)
Кто ответственен за судьбу религиозного объединения
(о членах и учредителях религиозных объединений)
Р. Подопригора,
профессор Каспийского университета,
доктор юридических наук
11 октября 2011 года был принят второй в истории Казахстана Закон, посвященный деятельности религиозных объединений – Закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях» (в дальнейшем «Закон 2011 г.). Закон получил неоднозначную оценку – от бурных комплиментов до серьезной критики.
За более чем четыре года действия Закона 2011 накопилась определенная практика его применения. Верущие и религиозные объединения большей частью приспособились к новым законодательным рамкам. Но в процессе правоприменительной деятельности, возникли и проблемы. Причем эти проблемы связаны не только с Законом 2011 г., но и с другими казахстанскими нормативными правовыми актами, в частности с теми, которые регулируют вопросы юридической личности религиозных объединений.
Имеет смысл отметить, что до сих пор вопросы юридической личности религиозных объединений это terra incognita для казахстанской юриспруденции. Даже уважаемые и маститые казахстанские цивилисты в своих работах, комментариях к законодательству обходят эти вопросы стороной или отделываются повторением известных положений нормативных правовых актов. И это несправедливо хотя бы с исторической точки зрения, поскольку религиозные объединения (конечно, не в сегодняшнем их понимании) и религиозные ученые внесли очень значительный вклад в появление и развитие теории самого юридического лица. Будет уместным отметить, что и другим некоммерческим юридическим лицам в казахстанской юриспруденции отводят гораздо меньше внимания, чем коммерческим.
На практике такое невнимание приводит к тому, что на религиозные объединения начинают распространять положения, характерные для коммерческих организаций. В настоящей статье мы хотели бы осветить лишь несколько проблемных вопросов, связанных с учредителями, членами в религиозных объединениях и созданием сложных (региональных) религиозных объединений.
1. Кто важнее для религиозного объединения – учредители или члены?
Само понятие «учредители» в случае с религиозным объединением не имеет какого-либо сакрального значения, как в случае со многими коммерческими организациями. Нельзя не заметить, что Гражданский кодекс (в дальнейшем «ГК») применительно к религиозным объединениям оперирует понятием «учредитель» (см., например, п.4 статьи 36). Но если посмотреть на статью 40 ГК, которая разъясняет, кто такие учредители юридического лица, то можно заметить, что к лицам, создающим (учреждающим) религиозное объединение эта статья имеет косвенное отношение. Разве, что в плане семантики можно поиграть словами: учредители это те, кто учреждает любое юридическое лицо, включая религиозное объединение, поэтому ГК и употребляет один термин «учредитель» в отношении лиц, учреждающих любое юридическое лицо.
Но если после учреждения, учредители коммерческих и некоторых некоммерческих юридических лиц продолжают играть серьезную роль в судьбе организации, то в случае с религиозными объединениями, статус учредителя не имеет никакого значения (разве что для истории, когда надо вспомнить, кто стоял у истоков создания религиозного объединения). Можно утверждать, что учредители переходят в статус членов. И теперь судьба организации и все вопросы ее деятельности зависят от органов управления, сформированных этими членами. Кстати сказать, в специальном Законе 2011 г., равно как в подзаконных актах и формах, разработанных для регистрации, используется другое понятие в отношении граждан, создающих религиозное объединение – граждане-инициаторы.
Почему сложилось такое отношение к учредителям религиозных объединений? Самое простое объяснение обнаруживается в статье 36 ГК, в соответствии с которой учредители религиозных объединений не сохраняют обязательственных прав, а также прав собственности или иных вещных прав в отношении обособленного имущества юридического лица. Именно поэтому в случае с религиозными объединениями совершенно не важно, кто учреждал (создавал) религиозное объединение.
Некоторым юристам могут показаться вышеприведенные рассуждения банальными. Но на практике эти банальности превратились в серьезные проблемы для религиозных объединений. Дело в том, что все граждане-инициаторы (учредители - по терминологии ГК), а их должно быть не менее 50 граждан, заносятся в базы данных органов юстиции и значатся там именно как учредители. В случае контактов с органами юстиции, к примеру, в связи с внесением изменений и дополнений в устав, изменением места нахождения, получением информации об участии в юридических лицах в базах данных высвечиваются все фамилии граждан-инициаторов. При этом высвечиваются и возможные проблемы каждого из 50 граждан, в частности, аресты, наложенные судебными исполнителями. И религиозным объединениям иногда отказывают в проведении регистрационных или учетных действий, на том основании, что у одного из учредителей, к примеру, есть задолженность перед банком, в связи с которой, судебным исполнителем наложены запреты на совершение каких-либо действий, связанных с юридическим лицом (отчуждать долю, производить смену учредителя и т.д.).
Еще более нелепая ситуация складывается тогда, когда религиозное объединение исключает члена из своего состава. Казахстанское законодательство не предусматривает обязанность извещения органов юстиции об изменениях в составе членов (об учредителях, как мы помним, после регистрации не имеет смысла говорить в принципе). Но религиозные объединения в силу своей дисциплинированности или в связи с тем, что о «государственном» подтверждении выхода просят сами исключаемые члены, обращаются в органы юстиции с просьбой учесть изменения в составе членов. При этом если у исключаемого члена есть долги, в связи с которым судебным исполнителем выставлены запреты и эти запреты отражаются в базе данных органов юстиции, религиозному объединению отказывают в исключении членов.
Чтобы показать всю абсурдность такой ситуации, можно провести аналогию с членом какой-либо политической партии, которого исключают из этой партии, к примеру, за коррупционное правонарушение или даже преступление. Но коррупционер взял кредит в банке и по нему не рассчитался. И если в дело вступил судебный исполнитель, обратившийся в органы юстиции с запретом смены учредителя, то коррупционер еще долго может оставаться членом партии. На вопрос какое отношение долги члена партии или члена религиозного объединения имеет к имуществу самой партии или религиозного объединения ответ в казахстанском законодательстве один: никакого. И такие долги не могут влиять на имущественные или иные вопросы деятельности партии или религиозного объединения.
Вывод напрашивается сам собой. Органы юстиции не должны относиться к гражданам (инициаторам), создающим религиозные объединения, также как к гражданам (учредителям), создающим коммерческие юридические лица. И, соответственно, им требуется скорректировать свои учеты, с тем, чтобы имущественные и прочие проблемы членов религиозных объединений не влияли на сами религиозные объединения.
II. 50 – цифра навсегда?
Ещё одна проблема связана с вопросом, сколько членов должно быть в религиозном объединении? Ответ на этот вопрос в законодательстве отсутствует. В Законе 2011 г., говорится, что местные религиозные объединения образуются по инициативе не менее пятидесяти граждан Республики Казахстан (п.2 статьи 12). Таким образом, цифра 50 очень важна для процесса регистрации. Количество членов, которое должно быть в обязательном порядке после регистрации, не установлено. Поэтому членов может быть и 10, и 20, и 30.
В законодательстве также отсутствует такое основание для ликвидации или приостановления деятельности религиозного объединения, как уменьшение первоначального количества инициаторов (членов). Конечно, количество членов должно быть достаточным для функционирования религиозного объединения и создания его органов управления. Не может, к примеру, общее собрание членов состоять из двух лиц, поскольку по закону необходимо сформировать несколько органов управления, которые, в свою очередь, состоят из нескольких человек.
Кстати, в уже упоминавшихся в данной статье политических партиях, количество членов по смыслу закона должно быть постоянно не менее 40.000. В противном случае деятельность политической партии может быть приостановлена. Указание об этом содержится в Законе Республики Казахстан от 15 июля 2002 г. «О политических партиях» (пункт 1 статьи 13). В отношении религиозных объединений такое указание отсутствует. Но и в примере с политическими партиями, нам трудно представить, что органы юстиции в своих базах данных в состоянии отслеживать всех 40.000, а то и более, членов партии. Другое дело, что регистрирующие органы, имеют право истребовать или получать доступ к документам политической партии подтверждающим наличие необходимого числа ее членов (статья 12 Закона о политических партиях). И снова - в отношении религиозных объединений такого полномочия регистрирующих органов не установлено.
В связи, с чем возникла данная проблема? Религиозные объединения обращаются в органы юстиции с просьбой, к примеру, зарегистрировать изменение юридического адреса. Если в работе общего собрания, принявшего изменение в устав, принимало участие менее 50 человек, то имеется практика, когда органы юстиции признают собрание неправомочным и отказываются производить регистрацию изменения адреса, требуя присутствия при проведении собрания 50 членов. Но, как было сказано выше, цифра 50 установлена для инициаторов, а не для членов и такие отказы трудно назвать законными.
Если реально посмотреть на ситуацию с членством в религиозных объединениях, то, наверное, практически у всех первоначальный состав (50 и более граждан) уже давно поменялся. Люди переезжают на другое место жительства, теряют связь с религиозным объединением, переходят в другое религиозное объединение, умирают. Но в базах данных органов юстиции они по-прежнему значатся учредителями религиозных объединений, причем как мы видим, с определенными последствиями. Принимаются и новые члены в состав религиозного объединения, но органы юстиции не имеют об этом информации. Поэтому, учеты в органах юстиции, если они необходимы, должны принимать во внимание, что данные о 50 инициаторах, внесенных в базы данных, очень скоро теряют свою актуальность в связи с постоянными изменениями в составе членов религиозного объединения. Органы юстиции не в состоянии отследить все изменения в составе членов, хотя бы потому, что большинство религиозных объединений об этих изменениях не сообщает.
В связи с вышеизложенным, мы полагаем, что органы юстиции не должны проверять наличие 50 членов, сверять действующих членов с теми, кто был инициаторам создания юридического лица (во всяком случае, пока не будет соответствующих изменений в законодательстве). Органы юстиции должны рассматривать представленные документы с точки зрения правильного оформления решений органов управления.
III. Создание региональных религиозных объединений.
Подавляющее большинство религиозных объединений в Республике Казахстан являются местными религиозными объединениями. Но некоторые из них сегодня имеют возможность создавать региональные религиозные объединения. В соответствии с п.3
Первый вопрос, который часто задают представители местных религиозных объединений, желающие создать региональную структуру: 250 человек должно быть от каждой области или допускается, к примеру, что от Алматинской городской организации будет 350 человек, а от Алматинской областной организации будет 150 человек? На наш взгляд, закон дает однозначный ответ: 250 человек должно быть от каждой территориальной единицы, то есть и от г. Алматы и от Алматинской области.
Второй вопрос связан с территорией будущей деятельности. Можно ли инициировать создание регионального объединения представителям областей, не граничащих друг с другом (к примеру, Алматинская и Северо-Казахстанская области)? Мы полагаем, что никаких препятствий в данном случае закон не устанавливает.
Третий вопрос связан с организационными мероприятиями: где и как проводить учредительное собрание (съезд, конференцию)? Можно ли проводить собрание одновременно в двух областях с последующим объединением протоколов собраний? Или же собрание должно проводиться в одном месте, куда должны съехаться инициаторы от всех местных религиозных объединений? Последней точки зрения, кстати, придерживается Комитет по делам религий Министерства культуры и спорта.
Мы считаем, что отсутствие четкого указания в законе о порядке проведения учредительного собрания в случае с региональным религиозным объединением позволяет использовать оба варианта по выбору самих граждан-инициаторов. Практика свидетельствует, что органы юстиции признают возможность проведения «разделенного» учредительного собрания. И это, на наш взгляд, правильно. Ведь главное не место, где соберется 500 человек, а факт волеизъявления 500 инициаторами на создание регионального религиозного объединения. Можно говорить еще и о третьем – дистанционном варианте. С учетом современных технологий (телемосты, телеконференции, скайп и др.) вполне возможно проведение учредительного собрания в режиме реального времени в двух или нескольких местах одновременно.
В настоящей статье обозначены лишь некоторые проблемы применения законодательства в сфере религиозной деятельности и религиозных объединений. Хотелось бы, чтобы органы юстиции и органы по делам религий поспособствовали решению этих проблем, что в свою очередь приведет и к более адекватной практике применения законодательства и получению реальной информации о действующих религиозных объединениях.