D&K Info

Верховенство права в РК: точка зрения юриста, работающего в международной нефтегазовой компании

Селецки Димитри

Заместитель генерального менеджера

Договорно-правового отдела СП «Тенгизшевройл»

XI  международная Атырауская правовая конференция «Актуальные вопросы и анализ практики применения законодательства в нефтегазовой отрасли Республики Казахстан» (г. Атырау, 19 апреля 2013 г.)

Мое выступление в значительной степени основано на мыслях и наблюдениях двух замечательных авторов, которые, как мне кажется, никогда ранее не упоминались вместе в юридической статье. Это – казахстанский поэт и философ XIX века Абай и американский политический философ и государственный деятель XVIII века Джеймс Мэдисон. Я начну с политических наблюдений, сделанных Абаем. В своем «Слове Третьем» он написал нижеследующее о правовой системе, существовавшей на земле казахов, которые в те времена не обладали независимостью и подчинялись российскому самодержавию:

«Над честными сынами степи чинятся уголовные дела по ложным доносам, проводятся унизительные дознания, загодя находятся свидетели, готовые подтвердить то, чего не видели и не слышали. И все ради того, чтобы опорочить честного человека....»

Как явствует из названия моей статьи, она посвящена верховенству права в Казахстане с точки зрения иностранца. В «Словах назидания» Абай неоднократно пишет о том, что в той части империи, которая сейчас является независимой Республикой Казахстан, при самодержавии верховенство права практически отсутствовало. «Слова назидания» Абая также свидетельствуют о том, что во времена царского режима существовали проблемы с группировками, которые преследовали собственные интересы, а не единство и общее благо. Такие группировки отцы-основатели США назвали «фракциями». С аналогичными проблемами сталкивались не только казахи. Я полагаю, что человеческая склонность образовывать фракции, будь то преднамеренно или нет, и угнетать других является одной из самых сложных проблем, стоящей перед всеми нациями, которые стремятся принять верховенство права.

Действительно, в значительной степени именно человеческая склонность к образованию фракций привела к тому, что группировка людей, живших за сто лет до Абая, способствовала принятию конституции несколькими бывшими британскими колониями, которые только что обрели независимость; той конституции, которая объединила их в единое целое – Соединенные Штаты Америки. В их числе был и Джеймс Мэдисон, написавший вместе со своими единомышленниками ряд блестящих публикаций в поддержу ратификации предложенной Конституции США. Сборник написанных ими статей, называемый «Записки федералиста», заложил основы политического мышления, на котором зиждется Конституция США. В одном из эссе, известном как «Федералист № 51», Мэдисон следующим образом кратко излагает политологическую проблему, которую Конституция США была призвана разрешить:

«Нельзя отрицать, что власть обладает захватническим духом и что необходимо эффективно пресекать ее поползновения выйти за пределы законных своих полномочий.»

Как вы знаете, Мэдисон и его соратники предложили решить эту проблему, разделив центральную государственную власть на три ветви – исполнительную, законодательную и судебную. Каждая ветвь наделяется независимостью при осуществлении предоставленных ей полномочий, обеспечивая при этом определенные сдержки двух других ветвей. Устанавливая в конституции независимость каждой ветви власти, Мэдисон и его соратники, тем не менее, учитывали, что их конституция должна содержать не просто «пергаментные барьеры», воздвигнутые между ветвями; каждая ветвь должна иметь возможность противодействовать другим ветвям и сдерживать их. Как говорит Мэдисон в «Федералисте №51», «Честолюбию должно противостоять честолюбие».

Структура судебной власти может служить одним из многочисленных примеров того, каким образом каждая ветвь была наделена полномочиями на независимость и одновременно сдерживала другие ветви. В случае судебной власти, полагает Мэдисон, постоянное пребывание на судебных должностях необходимо для того, чтобы судьи не были вовлечены в сиюминутные политические вопросы. Это свойство, на самом деле, должно быть присуще законодательной власти. В «Федералисте №78», анализируя судебную власть, Мэдисон поясняет:

«Если же рассматривать суды как оплоты ограниченной конституции против покушений законодателей, это соображение явится сильным аргументом в пользу постоянного пребывания на судебных должностях, ибо ничто не способствует так независимому духу судей, столь важному для верного исполнения их труднейшего долга».

В конечном счете, по моему, очевидно, предвзятому мнению, результатом примененного в Конституции США подхода к разделению власти является верховенство права. Хотя политический процесс, основу которого оно составляет, подчас не особенно привлекателен, тем не менее, более двухсот лет Конституция США последовательно способствовала мирному переходу власти от одной соперничающей фракции к другой; нация, где правит закон, а не отдельные лица.

А теперь обратимся к вопросу о том, верховенствует ли в современном Казахстане право? Улучшилось ли сегодня положение граждан Казахстана по сравнению с казахами, которые жили во времена Абая? Я считаю, что казахстанцы действительно достигли значительных успехов со времени обретения независимости в 1991 году. Однако я полагаю – и мое мнение разделяют мои коллеги, представляющие иностранных инвесторов, – что многое еще предстоит сделать. В 2012 году по поручению Совета иностранных инвесторов при Президенте Назарбаеве «Эрнст энд Янг» провел второе исследование инвестиционной привлекательности Казахстана. В своем отчете об исследовании специалисты «Эрнст энд Янг» отметили:

«Уровень прозрачности и предсказуемости нормативно-правовой среды считают недостаточным 50% респондентов. Основное беспокойство у участников исследования вызывают непоследовательное толкование законодательства и его избирательное применение, чрезмерное регулирование, завышенные требования в отношении местного содержания, коррупция и недостаточная степень независимости судебной системы».

Кроме этого, исходя из собственного опыта более личного характера, приобретенного во время моего пребывания в Казахстане, я могу предположить, что верховенство права еще не имеет здесь прочного основания. Казахстанская компания «Тенгизшевройл» – это честный сын степи. Более 86% сотрудников компании являются гражданами Казахстана, которые, подобно мне, гордятся тем, что они работают в этой компании, потому что здесь ценятся честность, принципиальность и доверие. Эти качества каждый день проявляются в нашей работе, направленной на добычу энергоресурсов. Однако юристы Договорно-правового отдела «Тенгизшевройла» постоянно вынуждены принимать участие в печальной драме, разворачивающейся в судах Атырауской области, где компанию вновь и вновь привлекают к ответственности за «нанесение ущерба» окружающей среде без представления каких-либо доказательств фактически причинённого ущерба.

Эти дела противоречат двум принципам справедливости и судебного рассмотрения, не говоря уже о верховенстве права. Каждый студент-первокурсник юридического факультета, который прошел курс по гражданскому процессуальному праву в США и в большинстве других стран, признал бы бесспорность данных принципов. Во-первых, наличие ущерба является важным элементом, подлежащим доказательству до вынесения решения об ответственности стороны за «ущерб». Во-вторых, бремя доказывания лежит на истце. Рассматривая наши дела по ущербу, якобы причиненному в результате сжигания на факеле, и читая многочисленные решения, вынесенные казахстанскими судами разных инстанций, я не обнаружил ни одного решения, поддерживаемого доказательством фактического ущерба. Вместо этого, суды, как правило, просто соглашаются с истцом, с органами охраны окружающей среды, утверждающими, что наличие «ущерба» каким-то образом является самоочевидным. Более того, их позиция остается неизменной даже в тех случаях, когда специалисты-экологи «Тенгизшевройла» представляют научно обоснованное доказательство отсутствия ущерба. В каждом деле мы демонстрировали, что даже в те дни, когда мы по причинам промышленной безопасности вынуждены проводить сжигание на факеле, качество воздуха на Тенгиз все равно выше, чем в Атырау, который находится за двести километров от Тенгиза.  

В свете этих фактов единственным выводом, который можно сделать, является то, что предстоит ещё много работы для укрепления верховенства права в Республике Казахстан. Сказав это, следует отметить, что предстоящая работа трудна, но не невозможна. Со времени получения независимости Казахстан стал уже великой страной. Имеется прочная экономическая база, причём вклад Тенгизшевройла сыграл значительную роль в развитии основы для будущего роста. Но не следует считать самим собой разумеющимся, что рост будет происходить сам по себе. Скорее всего нам следует вместе создавать инвестиционный климат, который обеспечит продолжение и расширение экономического роста Казахстана. Однако, до тех пор, пока органы охраны окружающей среды и суды страны будут пытаться увековечить миф о том, что «Тенгизшевройл» и подобные ему компании – это некая Баба-яга от экологии, продолжая при этом игнорировать многие реальные проблемы в сфере охраны окружающей среды, с которыми сталкивается Казахстан, как и прочие промышленно развитые страны, до тех пор Казахстан не сможет в полном масштабе реализовать свой потенциал. Вместо увековечивания такого фальшивого мифа страна должна следовать страстным чаяниям и поискам истины и справедливости своего великого писателя Абая и более полнокровно вырастать в нацию, руководствующуюся верховенством права в 21-м столетии.