D&K Info

Без противоречий в текстах

Дәулетбек Бұлғынбаев,

председатель суда № 2 г. Семея

Равенство в употреблении государственного и русского языков в Республике Казахстан означает также равную значимость текстов нормативных правовых актов на казахском и русском языках.

В Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 по 2020 годы отмечается, что важнейшим звеном правовой политики государства является уголовная политика. Уголовное право служит укреплению конституционного строя и безопасности государства, выступает гарантией, обеспечиваемой самим государством, для защиты прав и свобод человека и гражданина от преступных посягательств, служит эффективным средством воздействия на каждого члена общества независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, отношения к религии, убеждений, принадлежности к политическим партиям, движениям и объединениям в целях соблюдения ими законов.

Происходящие изменения во всех сферах общественных отношений потребовали переосмысления норм в сфере уголовно-правовых отношений, в частности, пересмотра Уголовного кодекса, принятого в 1997 году. Таким образом, 3 июля 2014 года был принят Уголовный кодекс в новой редакции.

Согласно ст. 7 Конституции в Республике Казахстан государственным является казахский язык. Наравне с казахским официально употребляется русский язык. В ст. 30 Уголовно-процессуального кодекса РК также указано, что уголовное судопроизводство в Республике Казахстан ведется на казахском языке, наравне с казахским официально в судопроизводстве употребляется русский язык, а при необходимости и другие языки. В связи с этим на практике наравне применяются Уголовные кодексы как на казахском, так и на русском языках. Очень важно, чтобы тексты норм в кодексах на двух языках были одинаковы. В юриспруденции, как известно, и иногда имеет значение не только слово, но и запятая, поскольку неправильный перевод термина или процесса может привести к непоправимым последствиям.

Такие разногласия имеют место в текстах Уголовного кодекса на государственном и русском языках. В качестве примера можно привести ст. 346 Уголовного кодекса РК. В диспозиции ч. 1 данной статьи в редакции на русском языке указано: «Управление транспортным средством лицом, лишенным права управления транспортными средствами, находящимся в состоянии алкогольного, наркотического и (или) токсикоманического опьянения, либо передача такому лицу управления транспортным средством, а равно допуск такого лица к управлению транспортным средством, совершенный должностным лицом или собственником либо владельцем транспортного средства». То есть субъектов данного уголовного правонарушения можно разделить на две условные группы:

- лицо, лишенное права управления транспортными средствами, которое на момент управления транспортным средством находилось в состоянии алкогольного, наркотического и (или) токсикоманического опьянения,

- должностное лицо или собственник, либо владелец транспортного средства, передавшее такому лицу управление транспортным средством, либо допустившее такое лицо к управлению транспортным средством.

В редакции Уголовного кодекса на государственном языке диспозиция ч. 1 ст. 346 изложена в следующей формулировке: «Көлік құралдарын басқару құқығынан айырылған, алкогольдік, есірткілік және (немесе) уытқұмарлық масаң күйдегі адамның көлік құралын басқаруы не көлік құралын басқаруды осындай адамға беру, сол сияқты осындай адамның көлік құралын басқаруына лауазымды адамның немесе көлік құралы меншік иесінің не иеленушісінің жол беруі». Согласно формулировке диспозиции указанной статьи на государственном языке имеется различие в субъекте уголовного правонарушения. Согласно редакции на государственном языке к первой группе субъектов можно отнести лицо, лишенное права управления транспортными средствами, и отдельно лицо, на момент управления транспортным средством находившееся в состоянии алкогольного, наркотического и (или) токсикоманического опьянения. То есть согласно редакции Уголовного кодекса на государственном языке лицо, управляющее транспортным средством, находящееся в состоянии алкогольного, наркотического и (или) токсикоманического опьянения, не обязательно должно быть лишено права управления транспортными средствами.

Также в качестве примера можно привести ст. 54 Уголовного кодекса, предусматривающую обстоятельства, отягчающие уголовную ответственность и наказание. В ч. 1 указанной статьи перечислен перечень обстоятельств, отягчающих уголовную ответственность и наказание, состоящий из 16 пунктов. Согласно ч. 2 данной статьи: «Если обстоятельство, указанное в части первой настоящей статьи, предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса в качестве признака уголовного правонарушения, оно не может повторно учитываться как обстоятельство, отягчающее ответственность и наказание». То есть законодателем конкретно указано, что обстоятельство, отягчающее ответственность и наказание, не может повторно учитываться, в случае если оно предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса в качестве признака уголовного правонарушения.

Ч. 2 ст. 54 Уголовного кодекса на государственном языке изложена в следующей редакции: «Егер осы баптың бiрiншi бөлiгiнде көрсетiлген мән-жай осы Кодекстiң Ерекше бөлiгiнiң тиiстi бабында қылмыстық құқық бұзушылық белгiсi ретiнде көзделген болса, ол жауаптылық пен жазаны ауырлататын мән-жай ретiнде қайтадан ескерілмеуі мүмкін». То есть данная редакция статьи дает возможность повторного применения обстоятельства, отягчающего ответственность и наказание, по усмотрению суда.

Принцип формальной определенности закона, предполагающий точность и ясность законодательных предписаний, будучи неотъемлемым элементом верховенства права, выступает как в законотворческой, так и в правоприменительной деятельности в качестве необходимой гарантии обеспечения эффективной защиты от произвольных преследования, осуждения и наказания.

Из этого следует, что закон необходимо понимать в точном соответствии с его текстом, а при необходимости применять его буквальное или ограничительное толкование, как это вытекает из положения Конституции о разрешении неустранимых сомнений в пользу обвиняемого. В связи с чем полагаю необходимым устранить имеющиеся противоречия, встречающиеся в Уголовном кодексе на государственном и русском языках, для единой практики применения уголовного законодательства.